ВСЕГДА БЫЛИ ВМЕСТЕ

Родилась Аня Семина в Панциревке в обычной, но очень дружной семье. Конечно,  воспоминаний из совсем раннего детства у героини не осталось. А вот день, когда началась война, она запомнила хорошо: «Мне шел шестой годок всего. Мы с подружками в куклы на улице играли: домики строили. Вдруг по радио (раньше такие большие круглые приемники-то были) стали говорить, что война началась. Даже в огороде, где мы играли, было слышно.  А потом какой-то мужчина на лошади по дворам проехал и всех позвал на сход…»
Что обсуждали взрослые на собрании, девочке не рассказали. Однако скоро многих односельчан забрали на войну. По состоянию здоровья Яков Семин был призван на трудовой фронт в Куйбышев. А Анечка остались с мамой вдвоем. Хоть домик у них был маленький, но земли хватало: одну половину усадьбы засаживали картошкой, а вторую – просом. Одним зимним вечером мать ушла на мельницу, оставив шестилетнюю дочь дома. Вдруг девочка услышала какие-то голоса и топот на крыльце: «Испугалась я ужасно. Мне ж всего-то шесть годков было, маленькая совсем, — вспоминает тот день Анна Яковлевна. – Окна занавесила и заревела от страха». Но все же детское любопытство страх пересилило, и Анечка приоткрыла занавеску, чтобы посмотреть, кто же это на их крыльце разговаривает. Оказалось, солдаты. Их привезли в село и распределили на квартиры. К Семиным на постой определили пятерых вояк.
На следующий день Аня, гуляя по Панциревке, увидела, что солдаты поселились почти в каждом доме. А в одном огороде для них в большом котле готовили еду: «Похлебку им давали из воды с пшеном. Ну, может, несколько кусочков картошки попадалось. Маме жалко их было. Она наварит круглой картошки, капусту соленую на стол выставит…»
Когда война закончилась, в село начали возвращаться фронтовики. Анечка с мамой с нетерпением ждали, когда же и их отец приедет. А его все не было. Тогда в 46-м мама не выдержала и сама поехала за мужем. Через год у Семиных родился сын. В то время все жили очень плохо. Страна «зализывала» раны после войны. Семья держала овец. Но однажды ночью их всех украли. Из скотины осталась лишь коза. Вот ее молоком для сытости и забеливали пустую похлебку...

(полный текст — в печатной версии газеты)